Григорий Марговский (Бостон)

YEARLY REPORT

ЯЗЫК ПРОГРАММИРОВАНИЯ

Спасибо, инженер Жаккард,
Изобретатель перфокарт
И принципа двоичных кодов,
За то, что я и сыт, и пьян,
С надеждой пялясь на экран
И душу дьяволу запродав!

Благодарить ли мне текстиль
И мебельной обивки пыль
За дивный доступ к интернету1,
Где виртуален интерьер
Династий, гильдий и химер,
Готовящихся кануть в Лету?

Ужель так лепта велика
Твоих утка и челнока
В глобализацию сознанья
И закулисе мировой
Пришелся по сердцу покрой
Запрограммированной ткани?

Земля - подобие нуля:
Пуста, безвидна, о-ля-ля! -
Но Парок ручеек струится,
И чей-то щегольской камзол
Фурор в салоне произвел:
Так возникает единица.

И вот сегодня мы уже
Званы на ужин к Беранже
(Не путать с Бомарше-лисою),
А захотим, Жозеф-Мари,
На тройке жахнем по Твери
Иль навестим старушку Трою.

Я так признателен тебе
За Берлиоза и Курбе,
За то, что плеск сети оккультен,
За информационный бум:
Как тот лионский толстосум -
За каждый шиллинг, франк и гульден!

Многостаночный свой лэп-топ
Застегиваю, крышкой - хлоп,
Но эту шелковую нитку
Навстречу горнему лучу
В уме по-прежнему сучу,
Не зная, чтó в итоге вытку.

ТРИУМФ

Галактика, ты заново
Насажена на ось,
И млеко магелланово
С испугу пролилось.
Всю ночь вопит цикада,
С утра идет снежок -
Морозца пиццикато,
Пощипыванье щек.
И время в силу этого
Ускоренно течет,
Размазан силуэт его,
Невыверен отсчет.
Но ты, не исковеркав
Поверхности планет,
Астральных фейерверков
Не устрашилась, нет!
Сто раз перевирался
Волхвами твой чертеж -
Спиралью реверанса
Ты рукава крутнешь.
Пускай фантомом кар влеком
И почестей их мир -
Ты машешь белым карликам,
Сатрапам черных дыр,
И прыгаешь, как ниндзя,
Прорвав тумана бязь:
Чтоб телескопа линза
Блеснула, прослезясь.
Ты соткана из искр вся
И мреющих пустот,
Лишь речевого дискурса
Тебе недостает.
Мы как провал расценим
Немых созвездий дрожь,
Пока ты на просцениум
С поклоном не шагнешь!

КАЛИФОРНИЯ

О.К.

Калифорния! Тающим гроздьям
Уподоблю, от счастия нем,
Я твою тридевятую роздымь,
Что течет, как малиновый джем.
Ты в моем эротическом списке
Удостоишься верхней строки:
Асфодели цветут по-альпийски,
Протирают глаза мотыльки.
На воде уж видны колебанья,
Ходят волны колосьями ржи,
И, отфыркиваясь после бани,
Выползают на брюхе моржи.
Леденцами лечить от ангины
Предстоит их теперь храбрецу -
И сангвинниками пингвины
По ранжиру замрут на плацу...
Не страшны этим паркам секвойным
Наши карликовые бои:
Даже к звездным коммерческим войнам
Равнодушны просторы твои.
Не решаюсь молить о союзе:
Я готов убелять гобелен,
Подвенечные платья медузьи
Расшивать, не вставая с колен!
По значению равная Дельфам! -
Ни в кого уже так не влюблюсь:
Мне бы только мятущимся эльфом
Танцевать под мучительный блюз...

ЗАКАТ НА КЕЙП-КОДЕ

О.К.

Кому не по карману фрахт -
Любуйся этим зыбким стеблем,
Что там, вдали, волной колеблем,
Усеянный шипами яхт.
В часы заката много роз
Перевидав по белу свету,
Я зарисую только эту:
Другие нам достались врозь.

* * *

Линнею, вслед за Алигьери,
Таблица мира удалась, -
И ты, от ближних удалясь,
Построй модель в своей манере:
Не ангел и не лютый зверь,
А просто ветреник пропащий,
Круживший по угрюмой чаще
Классификатором потерь.

АКТУАЛЬНЫЙ ТРИПТИХ

1

Не просто век антиутопий -
Кромешный сюр по всей земле:
Погромы христиан в Европе,
Гастроли фюрера в Кремле;
Имплантами торгует Ева,
С Адамом в брак вступает Змий...
И Моисей, в порыве гнева,
Выводит заповедь: "Убий!"

2

Мракобесы, до россказней падкие,
Куролесили, веря порой
В левитацию лекаря Цадкии
И полеты над Лысой горой.
От бубонов спасаясь бесчинствами,
Флагеллантовы факелы жгла
И моргала очами пречистыми
Непроглядная готская мгла.
А сегодня - кому и зачем они,
Эти пылкие речи, сдались?
Врубишь ящик: там демон на демоне,
Вверх по трапу - и далее, ввысь!
Белой расе арабы с арабками
Поставляют пилотов с лихвой...
И печально на это карабканье
Смотрит Цадкия, чудом живой.

3

Мутится европейский разум
От непредвиденных растрав,
Пыхтит в тоннеле черномазом,
На полувыводе застряв.
Софистикою сыт по горло,
Казавшейся как дважды два,
К завалу подбирает сверла
И к эпитафии - слова.
Не пробуравить гору эту,
Покуда камнепада жуть
По направленью к Магомету
Ее стремится развернуть;
Покуда на вершине ветви,
Родясь от общего ствола,
Спешат анафеме и фетве
Его предать - и все дела.
Лишь корни обладают силой
Разрушить вековой гранит.
Покайся же, рассудок хилый,
И вспомни, кто тебя хранит!

ЗАПОВЕДЬ ХИЛЛЕЛЯ

Дрожали Иродовы камни,
Когда мятущийся злодей
Вослед казненной Мариамне
Отправил собственных детей.
Театры, термы, цитадели
С тех пор занесены песком,
И лишь к учению Хиллеля
Дух человечества влеком!
Любовь, границы раздвигая,
Попрала ненависти прах:
И есть ли заповедь другая,
Что нам дарована в веках?
Так прилетал священный ибис -
И, взмаху винноцветных крыл
Сей миг покорствуя и зыбясь,
Вольготно разливался Нил.

КАМИЛЛА КЛОДЕЛЬ

С тех пор как тибетский монах
Развеял узоры мандалы,
Бессмертия нет в именах
И мантры садов одичалы.

Ничьи письмена не горят
На пышущем лавою склоне,
И путник проходит свой ад
Без карты и без чичероне.

Лишь пенится гуще река,
Вздымаясь при каждом раскате,
Как в дряблых руках старика -
Багровая чаша фраскати...

О чем же над Сеной досель,
Рыданьем отлита трехмерно,
Горюет Камилла Клодель -
Медея эпохи модерна?

ДВУЕДИНСТВО

Единомышленников поиск
Разрывом с ближними чреват...
Вас часовой смущает пояс -
А мне без нужды циферблат;
Развенчивая Междуречье,
Вы превозносите латынь -
А я внушаю: орган речи,
Язык общения отринь!
В широких ластах, с аквалангом,
Над бездной простирайся ниц -
Дивись летучих рыб фалангам
И водоплавающих птиц;
Лишь эта, смешанная стая
Прощает отрешенный нрав:
Не жизни смерть предпочитая,
А двуединство их объяв.

ДВЕСТИ ЛЕТ ВМЕСТЕ

"Достойная преклонения русская литература
и есть та самая святая литература..."
Т. Манн, "Тонио Крегер"

Не надоест им грозить кровопуском,
С гиком в историю лезть?
В каждом втором литераторе русском
Что-то подонское есть.

Рукоприкладствующий Ломоносов,
Задом вихляющий льстец,
Кислый пиит, второсортный философ
С лаптем, размякшим от щец.

Высокопарный Гаврила Романыч
С подлой цидулкой в Сенат -
Шуйцу иудину тянущий на ночь:
Все ли червонцы звенят?

Гоголь, в гробу облетающий гордо
Строй гайдамацких громил:
Стан вурдалаков и их держиморда -
Кающийся некрофил.

Хочешь проветриться, выйди на Невский:
Там от тебя наутек -
Эпилептичный пророк Достоевский,
Красный такой паучок...

А рассветет - с закладными Некрасов
Гневно промчится в ломбард:
За мотовство разорять ловеласов
(Тошно от их бакенбард!)

"Розанов, Розанов, как вы посмели!" -
Рек Мережковский. Ан глядь,
Просит и он у парижской мамзели
Номер гестапо набрать.

В луже блевотины дремлет Есенин...
Бедный спешит в Наркомат.
Дар твой, словесность, вовеки бесценен,
Лик твой, как сказано, свят!

Двести лет вместе с позором и кровью
Ты уживалась - молчи!
Али с задержкою пенсию вдовью
Платят тебе палачи?

Брюсов, курирующий поэтеску...
Шолоховский плагиат...
Русскую литературу - на фреску!
Славься, родная! Виват.

К художникам витебской школы
Питаю привязанность я:
Оттуда мой прадед веселый
И вся их большая семья.
Шагаловский отрок со скрипкой,
Гордыней своей обуян,
Тропою заоблачно-зыбкой
Успел пересечь океан.
Он верил: крыла его вымчат,
Искусство хранит от невзгод!
А родичи... Горек и дымчат
Над Треблинкою небосвод.
И был музыкант бесприютен,
Лабал в кабаках за гроши...
Кровавыми тушами Сутин
Предрек разложенье души.

Сперва я мечтал о мольберте,
Но после решил - не пойдет:
Смешно притязать на бессмертье,
Нам важен реальный полет!
Чтоб дети звезду рисовали,
По струнам водили смычком,
Я пальцы сцепил на штурвале,
К магической цели влеком.
Сработает ли катапульта,
Раскроется ли парашют -
Легчайшим нажатием пульта
Вершится суровейший суд.
Застыну ли ангелом падшим
На чьем-нибудь там полотне -
С последним в истории хаджем
Покончить поручено мне.
Пера президентского росчерк
Наметил сражений исход:
Пикирует бомбардировщик,
Объект на экране растет...
За миг до того как арабы
Всем скопом отправятся в ад -
Мне чудится в камне Каабы
Малевича "Черный квадрат".

УЧИТЕЛЬ

Ким Хадеев, позер, забияка,
Сеял смуту, по жизни чудя:
На собрании, гордость филфака,
Он потребовал казни вождя.
Сказанул - очутился в подвале,
А ведь прочили красный диплом…
По случайности не расстреляли:
Что за фортели в сорок восьмом!
Нахлебался баланды из миски,
Ан и после на дно не залег:
В генеральском, зашуганном Минске
Непокорный возглавил кружок.
Коридором провел его длинным
По Владимирской крытке конвой;
Закололи его инсулином -
Чтобы с ватной ходил головой.
Но варнак не желал приструниться,
Карандашиком юркнуть в пенал:
Пробегая Тейяра страницу -
Всю до буковки запоминал.
Мать-еврейка, служа комиссаром,
Полюбила отца-казака:
Этой смеси гремучей недаром
Опасались ГБ и ЦК!
…На пороге застыл я неловко,
Ученически бледен и юн.
"Будь как дома. И ты полукровка?" -
Усмехнулся седой говорун.
Первым опусам, голосом хриплым,
Благосклонный он вынес вердикт.
Понял я, что с безбашенным пиплом
Мне общение не повредит.
Манихеи, отказники, хиппи
В захламленном ютились углу -
И внимали речам об Эдипе,
Нежном Рильке и ветреной Лу.
Рифмоплеты и лабухи - все мы
Восхищались живым стариком:
Был он с цветом московской богемы
По обеим отсидкам знаком.
Сочинитель чужих диссертаций
Из-за фразы мог сделаться хмур
И с надутым доцентом расстаться,
Отмахнувшись от липких купюр;
Озадаченный гуманитарий
По ступенькам слетал кувырком -
А хозяин, воссев среди парий,
Упивался духмяным чайком...
Он и выдал путевку поэту,
Подстаканником медным звеня.
Я пустился скитаться по свету.
Хоронили его без меня.
Но за визою к ересиарху
Ты спешишь по привычке, душа, -
И, ныряя в заветную арку,
Замираешь, листочком шурша!

СЛОВО "РОДИНА"

Нам из Хайфы, Балтимора и Кельна
По-сыновьи бы тебя помянуть...
Ты отделалась от нас - и довольна.
Слово "родина" - а в чем его суть?
В этом шиканье опричнины ражей,
Обступившей пошатнувшийся трон,
Что как прежде промышляет продажей
Громких титулов и честных имен -
И в обмен на непосильную подать
Обещает только вечный покой?
В нежелании руками работать?
В неумении работать башкой?
В "черном золоте", забившем из скважин,
Точно гной из застарелых каверн;
В шельмовании того, кто отважен,
Альбигойскую возглавив Овернь?
В подстрекательстве завистливой черни -
За казенный, разумеется, счет;
В самосуде волооких губерний,
Где по жилам самогонка течет?
В избиении младенцев, что немо
Вопрошают перед тем как упасть,
И в разгоне матерей Вифлеема,
Проклинающих паскудную власть?!
В обличительстве тиранов посмертном -
Балагане для холуйской шпаны;
В песнопениях пророкам и смердам,
Что косматою рукой казнены?
В упованье на карманную церковь,
Синагогу и впридачу мечеть;
В устроении шутих, фейерверков -
Дабы радостно кутилось и впредь?..
Слово редкое в устах инородца,
Перебуквицею рвись из груди!
Лента Мебиуса радостно вьется,
Прочиталось: "...и народ народи..."
Но как пьяную простить повитуху
Неспособна безутешная мать -
Так без верности не букве, а духу
Нам веселья твоего не принять.

НОЯБРЬСКАЯ КОДА

Как бесноваты
В порту ветра!
Небесной ваты
Ты ждал с утра,
Бубня под нос:
Для упаковки
Ребячьих грез
И поллитровки.

Тобой возжаждан
Святой глагол,
Но для сограждан
Ты - как сокол:
Ты им не мил,
И хрупкий иней
Посеребрил
Плавник дельфиний...

Цензуры скрежет,
Охранки лязг:
Кастратов нежит
Даритель ласк;
В глазах рябит
От попрошаек -
Кто там пиит
И кто прозаик?

Послать все к черту,
Зарывшись в пух?
Порвать аорту?
Одно из двух.
Твой выбор прост:
Не стать подонком,
Завивши хвост
Вослед болонкам.

Пусть пышет в речи
Тот жар строки,
Что издалече,
Но вопреки:
Покуда в строй
Нас гонят тати
И над страной
Висит проклятье.

Пусть правда колет
Циклопий глаз -
Шепни "шибболет" 2
За всех за нас.
Вздохнут холмы -
И подкосятся
Колена тьмы:
Шахиды, наци...

Их околесиц
Нам не внушат
Ни полумесяц,
Ни коловрат;
Нет ничего
Родней свободы
Для ключевой
Вселенской коды!

Закат - эпиграф
К сонате сна.
Рычи на тигров,
Седлай слона;
Живи один,
Глазей на Бостон,
Где нас дельфин
Ведет на росстань.

От океанской
Зимы знобит.
Но кафкианский
Прекрасен быт!
Венец тернов.
Хвативши лишку,
Нажав "turn off",
Захлопни крышку.

ПРИМЕЧАНИЯ:

1 Жозеф-Мари Жаккард - усовершенствователь ткацкого станка, в середине XIX в. создавший первый протокомпьютер.    к тексту

2 Шибболет - (евр. "колос", Суд., XII, 6). — По произношению этого слова жители галаадские, во время междоусобной войны с ефремлянами при Иеффае, узнавали ефремлян, при переправе их через Иордан, и убивали их. Ефремляне произносили это слово: "сибболет" — это была особенность их диалекта.   к тексту